Дмитрий Четвергов поздравил директора НИИ клинической онкологии НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина с защитой докторской диссертации.
Один из лучших музыкантов России, заслуженный артист московской области, гитарист, композитор, аранжировщик, саунд-продюсер, генеральный продюсер рекорд-лейбла Moscow City Records Дмитрий Четвергов выступил 22 декабря с концертом в Ритм&Блюз кафе, где собрались лучшие онкологи страны.

Встреча была посвящена защите докторской диссертации и, по сути, первого в России, масштабного руководства по торакальной хирургии, написанной Павлом Кононцом, – ведущим торакальным хирургом страны, чье мастерство спасло сотни жизней людям, страдающих онкологическими заболеваниями органов грудной клетки.

Среди именитых пациентов Павла Вячеславовича – и Дмитрий Четвергов. «Павел спас мне жизнь, поэтому когда я узнал, что защита его докторской назначена на 22 декабря, не задумываясь перенес гастроли, потому что моя благодарность этому человеку не знает границ. Концерт в этот вечер мы посвятили самой жизни и тем, кто за нее неустанно борется».

«Первое что попросил Дмитрий, когда проснулся после операции, – вспоминает Кононец, – принести ему плеер. Наши медсестры пытались возразить, но я дал добро, потому что чувствовал, откажем в плеере, он потребует гитару, Четвергов – настоящий профессионал, музыка – это его жизнь».

Источник: https://www.ronc.ru/about/lenta-sobytiy/muzyka-vo-imya-zhizni/

КУРАЖ – «Ветер в гривах» (1990)
Часть 2

С первой частью можно ознакомиться по ссылке: https://vk.com/public175620334?w=wall-175620334_2205

– Как проиcходил процесс написания песен? Какая из них была первая? Какую можно назвать ключевой на этой пластинке?

Дмитрий Четвергов:
– Всё шло само-собой. У нас не было задачи создать какую-то определённую песню – мы не мыслили альбомами в то время. Сейчас уже точно не смогу первенство отдать какой-то из песен. Мы просто брали гитары, клавиши, стучали на коленках ритм – скрипка, бубен и утюг – не понимая, как это будет звучать в конечном итоге. Даже на полноценных репетициях трудно было понять, какая песня первая. Двигались интуитивным путём к созданию того, что потом превратилось в полноценный альбом. Отмечать самую важную песню тоже нет смысла. Когда мы просто сидели и думали об этом, то решили, что это «Сладостно и страшно», но она не стала заглавной. А песня «Вечный праздник», которая открывает альбом, наверное, чисто идеологически ближе к 90-му году, когда уже прошли все цоевские «Мы ждём перемен» – песня с ярко социальной направленностью очень подходила к текущему моменту, когда страна уже двигалась к каким-то переменам. Она стала заглавной, но не стала главной. Мы не делали ставок.
«Прощай, вчерашний день» – песня полностью авторства Андрея Кольчугина. Это одна из тех песен, которая не была гитарной. Мы всегда с собой таскали клавиши, особенно на наши домашние посиделки, потому что когда есть клавиши и гитарка, то вроде уже как бы группа звучит, и уже какая-то песня рождается. Эта самодостаточная песня появилась в один из тех моментов, когда Михаил Саушев или Михаил Лотков играл на фортепиано, а Андрей пел. Это песня, звучащая в любом уголке и в любом состоянии, из любого утюга и для любой публики – слова доходчивые, понятные и для каждого грустные.
Многие песни, которые изначально Андрей замысливал по-своему, претерпевали значительные изменения, когда я начинал над ними работать. Скажем, песня «Мама» изначально была унылой, достаточно грустной. Я предложил: «Слушай, Андрей, давай её как-то раскудрявим, здесь такое соло вставим, а здесь так сыграем, а тут можно сделать так». На что Андрей так сказал: «Димон, я хочу, чтобы ты был соавтором этой песни. Ты столько всего внёс!». Я отказался, сказав, что там нет моего соавторства, а есть только мой взгляд как аранжировщика. Мы командой решили все аранжировки делать вместе. Кто-то бросает идею, может, кому-то она кажется дурацкой, а второй уже подхватывает и развивает, а третий совершенствует – это касается всего, даже аранжировок. Таким образом, получается совместное воплощение идеи. Конечно же, львиную долю пришлось взвалить на себя, потому что рок-музыка держится на гитарных аранжировках – тут даже говорить нечего. Гитарист тащит на себе и риффы, и какие-то отклонения, новые части. Было бы от чего оттолкнуться, а аранжировка сама по себе как элемент не существует, если нет идеи. Слава Богу, что был такой момент соединения – такое бывает очень редко – я говорю о групповой работе над песнями. И это всегда правильно, потому что – одна голова хорошо, две лучше, а три – отлично!
Отдельно стоит остановиться на знаковой песне «Блюз российских снегов».
В один прекрасный день я принёс эту идею, в которой, кстати, ещё не было самих слов «блюз российских снегов», и показал ребятам. Сразу подключился Андрей Кольчугин – он спел её, а потом Михаил Саушев и Михаил Лотков тоже поучаствовали. Мы изменили припев и получили «расширенный» вариант песни, к которой уже основные слова написала Маргарита Пушкина.
Самой последней мы создали песню «Обезьянка». И у неё оказалась особая история. Я дружил с Кареном Кавалеряном ещё задолго до КУРАЖА и продолжаю дружить с ним и по сей день. Мы обменивались информацией, и я поставил его в известность, что у нас готовится альбом. Альбом уже был почти готов, но не хватало какого-то заводного рок-н-ролла. Мы сидели и играли у меня дома, Андрей что-то напел на «тарабарском», все это записали и эту болванку отправили Карену, а он написал текст для этой песни. Это как раз отличный образец коллективного творчества. Получилась спонтанная песня.

– Альбом, на мой взгляд, отличается хорошим качеством звучания. Где происходила запись?

Дмитрий Четвергов:
– Благодаря человеческим качествам Игоря Замараева нам удалось записать эту пластинку. Когда Игорь увидел, что у нас серьёзный материал (он услышал его в состоянии «зародыша» на нашей демозаписи, которую мы принесли с собою), он сказал: «Да, это очень интересно!». А когда мы взялись за работу, он в этом ещё больше убедился – мы ведь ранее не были знакомы. Он почувствовал, что работа серьёзная, и она должна оставить серьёзный след. С самого начала стало понятно, что за выделенное время просто не получается всё сделать. Благодаря Игорю было выделено дополнительное время для работы. Конечно, мы пришли с какими-то деньгами, но их было недостаточно. Надо ещё отметить Сергея Рылеева и Ивана Евдокимова – двух замечательных музыкантов, которые помогали нам в студии в качестве звукорежиссёров, ведь работа «невидимого фронта» очень важна. Они советовали что-то во время записи, что-то поправляли, подсказывали.

Михаил Саушев:
– У нас был друг – его звали Игорь Соловьёв – он нас часто материально поддерживал. Времена были адские, денег не было. Он нам снял базу во Дворце культуры на улице Войтовича (ныне Старообрядческая улица). Мы туда пришли, и, перед тем как сесть в студии, три месяца каждый день по четыре часа репетировали: всё выводили «в струночку», чтобы игралось всё без сучка и задоринки. И когда мы пришли на студию, а писались мы в МДМ у Игоря Замараева, у нас всё буквально отскакивало от зубов. Когда мы начали играть, он произнёс: «Я никогда в жизни не видел настолько подготовленную команду». А мы ведь для этого три месяца как черти пахали. Поскольку запись клавишных могла сожрать огромное количество «золотого» студийного времени, я предложил Мише все партии забить в секвенсор. Мы взяли секвенсор на двое суток, и стоило это 25 рублей – большие деньги на тот момент – и начали забивать клавиши. Мы не спали практически двое суток, а потом, когда вышли покурить, я в обморок упал! Когда мы пришли на студию, все клавиши сразу слили на плёнку. А потом под эту запись Андрей Шатуновский начал записывать свои барабаны. Тогда «клика» не было, а была только запись клавишных, и надо было синхронно записать ударные! И Андрей добился идеального результата, но это сожрало столько студийного времени, что, когда я пришёл записывать свою бас-гитару, мне объявили, что у меня осталось всего лишь четыре часа. Мне удалось за это время прописать весь альбом! Следующим Дима шикарно записал гитару. Остался только голос. Выходит Андрюша Кольчугин на первую свою студийную сессию, начинает петь, и всё мимо – даже рядом не лежало. Игорь поинтересовался: «Как вы с ним собираетесь альбом записывать, он же вообще не попадает никуда, ни в одну ноту?». «Нормально!» – думаю. Но Андрей на следующий день подходит к микрофону и идеально начинает петь: видимо, ему надо было каким-то образом привыкнуть к студии, подружиться с ней, и всё получилось идеально!
Пока мы записывались, к нам заглядывали Александр Минаев, Владимир Кузьмин, Саша Иванов. Заходят, а у нас звук ломовой – мы как раз записывали хоры для песни «Обезьянка», ребята подходили и пели. Получилось так, что на наших настройках Игорь Замараев по ночам ещё и РОНДО записывал – звук схожий получился. Бог с ним, чего нам делить? Всё было довольно весело, но потом мы почувствовали, что мы не укладываемся в бюджет, хотя Игорь Соловьёв заплатил за запись десять тысяч рублей – это были огромнейшие деньги. И тут Игорь Замараев говорит: «Ребята, у вас бюджет заканчивается, но мне так нравится ваша история и то, что вы делаете… не доплачивайте ничего – просто закончите всё, я вам найду время!». Такие вот человеческие отношения были в те времена.
Я помню, когда мы всё записали и свели и когда Игорь Замараев нам дал исходник – а до этого, считай, три месяца репетиций и примерно месяц записи мы в рот спиртного не брали, – мы сутки или двое так отмечали, что дым коромыслом стоял.

Андрей Шатуновский:
– Альбом записывался в Московском Доме Молодёжи на хорошей на тот момент студии, хозяином которой был Игорь Замараев – он предложил совершенно безвозмездно записать этот проект. Он делал нам звук, но сводили мы всё вместе. Единственный прокол был в том, что Игорь мне предложил использовать электронный бас-барабан вместо живого. Конечно же, этот эксперимент себя совершенно не оправдал.
Барабаны писали в три смены. Это не сильно быстро, но и не сильно медленно. Мой личный рекорд: запись семи песен с расстановкой барабанов, пропись кликов и разборка – всё за 3,5 часа. Это было с группой АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ. Но честно признаюсь: лучше бы я тогда потратил на полчаса больше.

– Каков был тираж пластинки? Как её удалось выпустить на «Мелодии»?

Дмитрий Четвергов:
– Люди из «Мелодии» услышали, что материал достойный, и фирма взялась за издание альбома «Ветер в гривах». Я даже не знаю, сколько там было экземпляров – было ещё советское время.

Михаил Саушев:
– Когда мы всё записали и свели, встал вопрос, что дальше делать? А у нас был ещё такой знакомый, как Олег Гробовников – он был ведущим на радиостанции, потом он себя повёл не совсем понятно. Нам сказали: «Ребята, ваш альбом будет выходить в Европе». Пообещали выпустить пластинку не то в Голландии, не то в Бельгии, мол, «вы её придержите и никому не показывайте». В Америке будет ПАРК ГОРЬКОГО, а в Европе – КУРАЖ, чтобы друг другу на пятки не наступали. Европа, так Европа, хорошо. И вот мы сидим и ждём, что когда-то и куда-то поедем, у нас на руках исходник на магнитном носителе. Нам уже стали звонить, присылали записи групп местных, которые должны были играть на разогреве – у нас, типа, тур намечался. А потом через некоторое время это всё накрылось. Почему и как, я до сих пор не знаю и не понимаю!
И мы пошли сдаваться на «Мелодию». Вот так вот. А уже прошло более чем полгода. А альбом – это как пирожки свежие: немного постоял и уже не то. Отдали на «Мелодию», и они его выпустили. И всё ушло – энтузиазм угас. Просто мы ведь сидели на чемоданах и думали, что вскоре поедем рвать Европу. Да, мы съездили на Фестиваль в Австрию, но мы-то собирались туда ехать работать, жить, записывать пластинки. В те времена очень много желающих было выехать – очень тяжко жилось. Ну а сейчас тут живётся хорошо тем, кто не умер, все «в шоколаде», всё хорошо. А не стало Михаила Лоткова и Андрея Кольчугина.
Да, тираж пластинки тогда был очень маленький: по-моему, 20 или 25 тысяч экземпляров.

– Какая ваша любимая песня на пластинке?

Дмитрий Четвергов:
– Наверное, «Прощай, вчерашний день».

Андрей Шатуновский:
– Любимая песня? Я не смогу её назвать. Мне нравится всё, что было сделано для этого альбома. Всё замечательно отработали, но… я считаю, мы немножко опоздали, потому что в стране всё стремительно менялось. Вот, если бы этот альбом был записан на два годика раньше, всё было бы иначе, абсолютно всё. Уже наступали времена групп КИНО и ЛАСКОВЫЙ МАЙ. Я не хочу сказать, что они «такие» или «сякие», просто это был совершенно другой жанр, и он становился популярнее с каждым днём. Это очень печально – у коллектива реальные были перспективы.

Маргарита Пушкина:
– «Прощай, вчерашний день».

Михаил Саушев:
– Самый мой любимый трек? Пожалуй, «Обезьянка» – настоящий рок-н-ролл. Это просто прям «вау!» Естественно, когда мы писали эту музыку, мы ориентировались на топовые команды мирового рок-н-ролла, думали в тот момент о МОТЛИ КРЮ. И считаю, что здесь нам удалось их даже немножко пододвинуть. Обожаю эту песню.

– Альбом называется «Ветер в гривах». У вас в запасниках есть такая песня или название специально было придумано? И расскажите немного об обложке диска.

Дмитрий Четвергов:
– Мы довольно долго думали, какое название дать альбому. Идеи были разные: хотели вначале озаглавить по названию одной из песен, например, «Вечный праздник» или «Вчерашний день». А потом – все мы были волосатые, гривастые в то время – как-то раз решили: пусть будет «Ветер в гривах»: кто-то кинул, и все подхватили. А дальше: первое – это грива, а раз грива – значит, конь как олицетворение стремительности, силы и позитива, а потом появился кентавр – человеко-лошадь. Так и обложка начала вырисовываться. Не было у нас какой-то суперцели придумать что-то. Всё как-то вылетало из всех щелей само собой. Так бывает, когда собираются люди определённого возраста, окрылённые общей идеей, – тогда появляются супергруппы, супераранжировки и суперидеи.
Когда выпускался СD на «Мистерии Звука» – давно его не держал в руках – нам позвонили и сообщили, что хотят издать альбом и сделать иное оформление, чтобы мы там присутствовали, и лица наши были бы видны. Там фигурировали мы втроём: Михаил Саушев, Андрей Кольчугин и я. У нас не было задачи делать копию альбома с оригинальной обложкой. Просто нам предложили сделали другое оформление, и мы согласились. Получилось, на мой взгляд, так себе.
А второе переиздание уже вышло на виниле. Там как раз и грива присутствует, и кентавр, и разворот сделали рок-н-ролльный. Вот эта пластинка у меня есть. Там уже присутствует «Фата Моргана» – инструментальная композиция, которая не вошла в первоначальный альбом, потому что там она по времени никак не вкладывалась в формат винила.

Михаил Саушев:
– У Андрея Кольчугина был друг-художник Василий Гаврилов. Андрей ему сказал: «Нарисуй нам так и так». Он так и нарисовал. Мы пошли на худсовет, захватили с собой альбом, распечатку стихов обязательно, чтобы у них всё было залитовано, обложку.
Они читали, читали и начали наезжать на Ритины стихи: что это такое «Луна в кредит», может, «Солнце в декрет»? Ну в общем в результате приняли всё. Кстати, нас не долбили и не гнобили – так немного поваляли.
На «Мелодии» нам звук очень сильно изменили. На плёнке было гораздо круче, чем на пластинке – они звук на своих обработках как-то поджали, сузили. Но то, что вышел диск, – уже хорошо. Могло вообще ничего не произойти, а так хоть что-то на память осталось о буйной молодости. Позднее Дима отмастерил всё ещё раз и выпустил «Ветер в гривах» на компакте, а недавно вышел второй винил с новым конвертом. В отличие от меня он деятельный человек – взялся и сделал. За что я ему очень благодарен. Димке надо памятник воздвигнуть!

– Вы рассказали о своих ожиданиях, связанных с работой за рубежом. Возможно, готовилась англоязычная программа?

Михаил Саушев:
– С английскими текстами есть своя отдельная история. Я встречался с Борисом Зосимовым. Привез записи. Мы с ним встретились, сели к нему в «Мерседес», и я дал ему кассету, чтобы в машине её прослушать. Он говорит: «Беру, но с условием, что всё будет на английском языке». И здесь у нас произошёл чисто локальный конфликт с Андреем Кольчугиным. «Есть маза поехать поработать за границу, но…», – сказал я. На что он ответил: «Я русский поэт, я русский певец – на английском языке петь ничего не буду. Либо поём на русском, либо пошло всё на…!».
И вопрос закрылся совсем – на тот момент у него была такая позиция. Я полностью принял её, хотя уже был нанят человек, который написал бы стихи на все песни на английском.
А Андрей Кольчугин был Бог вокала, Бог рок-н-ролла и, кроме того, – поэт, великий русский поэт. Какие же он писал стихи, Бог ты мой! Это от Бога.

– Вы уже упоминали клип «Уходит ночь». Интересно узнать подробности его создания.

Дмитрий Четвергов:
– Тут надо бы вспомнить ещё одного человека, который нам сильно помог – это Михаил Макаренков, снявший для нас единственный клип «Уходит ночь». Клип был снят практически за один день. Основная съёмка происходила на телевидении – там тогда Михаил активно работал: снимал множество всяких интересных вещей, участвовал в различных телепередачах. Я считаю, что это было очень большим подарком. И исходя из того, какой бюджет определил сам Миша, он снял эту работу для нас. Я до сих пор считаю Михаила большим другом группы, который внёс такой неоценимый вклад. Тогда это видео очень активно крутили на центральном телевидении, на канале «2х2». Тогда, думая, что жизнь длинная и всё успеем, мы не умудрились должным образом сохранить эту запись. А когда возник вопрос показать этот клип, просто не нашли исходника. Была только съёмка, записанная на VHS, а в «Betacam» не сохранился клип, может, конечно, где-то в архивах телеканала есть это в оцифрованном виде, хотя вряд ли. Всё это грохнулось, а в Сеть попал клип в плохом качестве, который сохранился на бытовой кассете. Тоже парадокс.
Так же произошло и с фотографиями – их очень мало. Мы тогда думали, что жизнь большая – ещё успеем посниматься. Всё, что есть из того времени, можно увидеть на обратной стороне пластинки и на других изданиях альбома.

Михаил Саушев:
– Клип этот нам снял Михаил Макаренков. Мы жили в соседних домах. Он учился на факультете журналистики в МГУ, и у них там была своя рок-группа. И как-то он мне говорит: «Мишка, помоги нам, а то что-то у нас не получается». Я принёс клавиши, с аранжировками помог. Они играли там концерты для своих. А потом он мне говорит: «Я послушал ваш альбом и хочу сделать клип на вашу песню «Уходит ночь»». И вновь нам очень помог Игорь Соловьёв – он за этот клип заплатил 2000 рублей. И Мишка снял клип на эту песню – наш единственный клип.

– За короткий срок существования группе не удалось избежать изменений в составе. Кто ещё с вами успел поиграть?

Дмитрий Четвергов:
– Барабанщиков у нас было несколько человек: после ухода Андрея Шатуновского у нас было ещё два человека, но не на постоянной основе – мало, кто мог его заменить. На фестиваль в Австрию мы ездили с Андреем Родиным, потом был Андрей Клейман, которого можно увидеть в клипе «Уходит ночь».

– Расскажите, пожалуйста, о концертной деятельности. Группа нечасто упоминается в концертных отчётах тех лет. В чём причина?

Дмитрий Четвергов:
– У нас от силы было два года активной деятельности, а потом у всех появились другие проекты. После выпуска пластинки ездили на фестиваль в Австрию, в город Линц. Не скажу, что у нас была какая-то активная серьёзная гастрольная деятельность, но участвовали в достойных мероприятиях.

Михаил Саушев:
– Был момент, когда мы с Андреем Кольчугиным ездили на переговоры к Ованесу Мелик-Пашаеву. Рита Пушкина нам «сделала» эфир на радио у Александра Градского – он очень хорошо отзывался о нас. И когда ездили на переговоры к Ованесу – он как раз громко расстался с ЧЁРНЫМ КОФЕ и расстался очень жёстко – он нам предлагал стадионы, поездки по стране. На что, я помню, сказал: «Здорово, но сейчас не весь коллектив присутствует. Наверное, нам надо посоветоваться. Я сейчас вам не могу дать ответ, Ованес Нерсессович». И мне потом Дима позвонил: «Ты что дурак? Как ты мог так ему ответить! Разве так можно? Человек фактически нам предложил работу по стране!». Ну а мы так настроились на одно, что всё остальное нам уже казалось нестоящим.

Андрей Шатуновский:
– Гастролей при мне точно никаких не было. Мы отыграли в ДК ЗИЛ на каком-то сборном концерте, потом они ещё ездили на гастроли в Австрию в город Линц – Карен Кавалерян организовал ту поездку, но это уже было без моего участия. Планы были наполеоновские, как и у всех музыкантов. Естественно, у группы КУРАЖ на это были все основания: хороший музыкальный материал и профессиональный состав музыкантов.

– По каким причинам КУРАЖ перестал существовать? Что произошло?

Дмитрий Четвергов:
– В какой-то момент было затишье в рок-музыке. Это был наш единственный альбом, и после него, собственно говоря, группы не стало. Мы выпустили пластинку, немного поиграли, примерно год или два, и всё. Опять же, мы ещё в разных коллективах участвовали. Я в то время уже сотрудничал с Николаем Носковым – у нас была группа NICOLAY. Скажем так, группа КУРАЖ появилась на подъёме, «на кураже». Кураж прошёл, который был в нас заложен, и группа перестала существовать. Люди взрослеют, какие-то новые жизненные моменты появляются – у всех свои дела. Единственное, я всегда стремился к профессиональному подходу! Я стремился, чтобы наше занятие было профессией, а не самодеятельностью, когда люди просто собрались, повеселились, покуражились, сделали совместный альбом, а потом долгое время опять искали этот кураж, участвуя в других группах, не зацикливаясь на достижении поставленной цели. Вот АРИЯ, например, методично, профессионально, по всем возможным каналам год из года продвигает свою музыку и совместное дело. Я убежден, что на тот момент нам просто не хватало лидера. Я одно время взял на себя лидирующую роль, но не хватило запала у кого-то ещё. Ну и самая главная проблема во всех группах – алкоголь. Это большая проблема, когда люди, особенно в рок-н-ролле, совмещают алкоголь с музыкой и считают, что это и есть настоящий кураж. Я долго думал и пришёл к выводу, что самое главное – кураж сохранить в себе или родить в себе без всякой ерунды, без алкоголя и прочей стимуляции. Где бы я ни был и что бы я ни делал, я всегда штрафую своих музыкантов, которые «на кураже». Когда-то на одной передаче пошутили, что меня когда-то выгонят из-за этого из моей собственной группы. КУРАЖ, на мой взгляд, был серьёзной группой, которая оставила яркий след, и если бы мы её развивали без искусственного куража, то, как минимум, все люди были бы живы, и не один бы ещё альбом мы записали. Если человек талантлив, то он талантлив во всём. У Андрея Кольчугина была песня, которая для него оказалась пророческой. Она называлась «Вино и водка», там были такие слова: «И букетом чёрных роз у меня расцвёл цирроз». Он из-за цирроза от нас и ушёл, собственно. Это тот кураж, который он, к сожалению, не смог остановить. Нельзя долго почивать на лаврах, отмечая какой-нибудь успех, превращая свою жизнь в «Вечный праздник», надо сцепиться и идти вперёд, работать и работать. Но этого не случилось, к сожалению. Многие великие люди ушли по этой причине.

Андрей Шатуновский:
– Мой КУРАЖ закончился после конфликта с Димой, который произошёл на ровном месте. Но, слава Богу, у нас с ним давным-давно прекрасные отношения… Я уже и не помню, из-за чего у нас тогда произошёл раздор – были тогда молодыми и глупыми, поэтому что-то там выясняли, а вместо этого просто надо было музыку играть. Дима был более ценный член коллектива, нежели я, и это было, на мой взгляд, объективно. Поэтому я ушёл из группы, а они взяли другого барабанщика, причём его тоже звали Андреем. Как долго я был в группе? Примерно полгода.

Михаил Саушев:
– Группа перестала существовать потому, что у нас размах был на рубль, а удар на копейку – не получилось реализовать всё.
Уже через год после выпуска альбома группы не стало. После того как проект не пошёл, я на долгое время с музыкой завязал – пошёл бизнесом заниматься и даже не подумывал возвращаться – 8 лет не подходил к музыкальным инструментам. И вернулся уже как клавишник, когда Дима Четвергов меня позвал поиграть.

– Дмитрий и Михаил, вы и сейчас выходите вместе на одну сцену. Играете песни из альбома «Ветер в гривах» в наши дни?

Дмитрий Четвергов:
– У меня был достаточно большой вклад во все песни, но, пожалуй, «Блюз российский снегов» – это одна из самых достойных моих работ. Я долгое время её исполнял и иногда исполняю сейчас в рамках своих проектов.

Михаил Саушев:
– Иногда играем. Редко, но по какому-то случаю, например, в День памяти Андрюши Кольчугина или Михаила Лоткова. Две или три вещи точно играли. По-моему, играли «Обезьянку», «Я не умер», пару раз пробовали сыграть «Уходит ночь», но она вокально очень сложная, обязательно – «Блюз российских снегов».

– Как вы спустя годы оцените работу 30-летней давности?

Дмитрий Четвергов:
– До сих пор слушаю и восторгаюсь нашему страстному желанию сделать что-то с «ветром в гривах» на кураже. Мы, объединённые идеей, двигались к её воплощению.
Я этот альбом год от года изредка прослушиваю с друзьями и всегда прихожу к выводу, что на том уровне это было просто явление. Альбом актуальный по звучанию, по насыщенности, по смысловому наполнению. Он сложился – всё понятно, всё ярко и без всякой ерунды, смурятины. В общем, всё по-человечески правильно. Мы совершенно тогда не понимали, что создали очень сильную работу. Думаю, если бы кто-то из нас это осознавал, то последовало бы удачное продолжение. И это была бы супергруппа.

Андрей Шатуновский:
– Это одна из немногих работ, за которую мне не стыдно. Мне нравятся и песни, и всё, как это было сделано – всё было сделано со вкусом, Дима Четвергов всё прекрасно сыграл, всё замечательно звучало, и даже я сыграл неплохо, за исключением нескольких моментов.
Часто можно услышать заявления, подобные такому: «Отечественный рок неполноценный, вторичный». Есть уверенность, что этим людям просто вовремя не попала в руки пластинка «Ветер в гривах» – замечательный образец отличной отечественной рок-музыки.

Андрей Задворный ( 2022)

ИСТОЧНИК: https://m.vk.com/@-175620334-kurazh-veter-v-grivah-1990-chast-2

КУРАЖ – «Ветер в гривах» (1990)
Часть 1

«Хорошего много не бывает» – эта всем известная пословица как нельзя лучше подходит для того, чтобы описать несколькими словами альбом «Ветер в гривах» московской группы КУРАЖ. За время своего непродолжительного существования группе удалось записать и издать качественную пластинку, наполненную хорошими песнями и «железными» хитами. Можно долго рассказывать о достоинствах этой работы, но лучше просто ещё раз её послушать. Для меня всегда оставалась загадкой причина резкого и быстрого завершения «трудовой деятельности» этого коллектива. Отсутствие информации только подогревало интерес, и, как только появилась возможность восполнить этот информационный пробел, я обратился с вопросами к людям, которые стоят у истоков создания этого альбома. Гитарист Дмитрий Четвергов, бас-гитарист Михаил Саушев, барабанщик Андрей Шатуновский и поэтесса Маргарита Пушкина подробно ответили на все интересующие вопросы. За что им огромная благодарность.

– С чего и как для вас начинался КУРАЖ?

Михаил Саушев:
– Как-то раз в 1989 году я и мой ближайший друг, даже добавлю, мой брат, к сожалению, которого сегодня уже нет среди нас, Михаил Лотков – клавишник группы КУРАЖ – сидели у меня в однокомнатной квартирке и думали, как дальше жить. С Мишей мы познакомились, когда нам было по 14 лет, вместе мы поступили в одно и то же музыкальное училище. Я тогда играл на бас-гитаре, хотя сам по образованию клавишник: после окончания музыкального училища мне так надоели клавиши, что я научился играть на бас-гитаре. В тот момент я ушёл от Игоря Саруханова, а Миша покинул ЧЁРНЫЙ КОФЕ Дмитрия Варшавского. Нам хотелось что-то замутить своё, ибо мы до этого всё время трудились на кого-то. Сели и начали придумывать музыку. К сожалению, ни я, ни Миша не умели писать стихи, и мы обратились к потрясающему поэту, совершенно рок-н-рольному товарищу, Александру Елину. Показали ему несколько наших мелодий, Саша на них написал стихи, прекрасные, рок-н-рольные. После этого возник актуальный вопрос: «А кто это всё петь будет?». В то время у нас была такая рок-н-рольная туса – все когда-то друг с другом пересекались. Мы узнали, что Андрей Кольчугин как раз ушёл из группы КРОСС и был «вольным» вокалистом. Я позвонил ему, объяснил ситуацию, рассказал, что и как. Андрей предложил встретиться. Встретились, показали песни, на что он сказал: «Так! Вы ребята классные, но это я петь не буду. Будем всё делать с нуля». С нуля так с нуля. Одновременно мы решили выйти на Дмитрия Четвергова. Дима всегда был великим гитаристом; тогда он сочно засветился в группе КВАДРО с Вячеславом Горским. Он был нашим ровесником, мы позвонили ему, предложили встретиться, послушать музыку и поучаствовать в проекте – всё происходило очень быстро. Дима поинтересовался вокалистом. Мы ответили, что это Андрей Кольчугин. Собрались, поговорили, немного поиграли, постепенно стали что-то сочинять, а потом пришла идея: «Давай-ка позвоним замечательной рок-поэтессе Маргарите Пушкиной». Мы договорились с Ритой о встрече, приехали к ней на Фрунзенскую набережную, поставили записи с нашими наработками, она послушала и согласилась написать тексты на нашу новую музыку. А на барабаны позвали Андрюшу Шатуновского – лучшего барабанщика страны – он был знаком с Дмитрием. Он послушал материал и сразу согласился поучаствовать в нашем проекте, причём, абсолютно все барабанные аранжировки для альбома он сделал сам: всё гениально, совершенно и неповторимо. И тогда уже начала создаваться программа, которая представлена на альбоме «Ветер в гривах».

Дмитрий Четвергов:
– После работы в группе КВАДРО, достигнув определённого уровня и получив драгоценный опыт, я уже был внутренне готов к созданию подобного коллектива. И, конечно же, в первую очередь, искал вокалиста. Я убеждён, что всегда и во всех группах два фронтмена – вокалист и гитарист. Я всегда внутренне искал и надеялся встретить такого вокалиста. В 1988 году я впервые услышал Андрея Кольчугина в группе КРОСС во время его выступления в театре Стаса Намина. Для себя я отметил, что это классный вокалист – самый актуальный на тот момент. Время шло, я уже не помню, как мы встретились непосредственно с Андреем, но до этого он общался с двумя Михаилами: Саушевым и Лотковым – они постоянно были вместе, перетекая из одного музыкального проекта в другой. Это был своеобразный тандем, состоящий из бас-гитариста и клавишника. И вдруг, в один прекрасный день, состоялась первая встреча – я, Кольчугин и Саушев. Всё произошло само собой: вначале общение, а потом – «может попробуем что-то?». На второй встрече – уже с Лотковым – прозвучало название КУРАЖ. Все были на позитиве и решили покуражиться. О, думаю, идея отличная, и надо её наполнять. «Кураж» – основополагающее слово, которое отобразилось в создании песен, которые начали расти как грибы. Мы уже встречались с Андреем поиграть вдвоём – я его пригласил в гости к своему другу – попели, поиграли и просто на магнитофон записали первые прикидки, а потом я с другом начал переслушивать всё это дело, и он мне говорит: «Слушай, это как раз тот вокал, который ты искал. Голос, прям, великолепный. Ложится потрясающе: человек поёт, и создаётся впечатление, что это душа поёт!». Но это, конечно, было не самым главным, потому что любые крутые идеи всегда имеют смысл и вес только тогда, когда они доводятся до воплощения в жизнь. Вот так мы начинали, просто под гитару и клавиши, всё буквально на коленке, как таковой группы ещё не было – собирались по домам: я с Андреем, Андрей с ребятами, мы все вместе. Ещё не было речи, чтобы встать и жахнуть.
В общем, я искал, Андрей искал, ребята искали – мы все вместе искали и нашли друг друга. И когда мы осознали, что «это» произошло, мы пригласили самого известного и именитого барабанщика Андрея Шатуновского, который очень удачно влился в наш проект, который с этого момента уже можно назвать рок-группой КУРАЖ. Мы начали репетировать, собирать материал и готовиться к записи.
За текстами мы решили обратиться к рок-поэтессе №1 Маргарите Пушкиной, которая радушно нас встретила – отлично помню поездку на набережную. Всё достаточно просто: приехали к ней в гости, показали наши записи домашние и сказали: «Рита, только ты сможешь!» И Рита с удовольствием и отдачей, я считаю, сделала нам очень серьёзные тексты. Она, конечно же, писала для рок-тусовки и, конечно же, выбирала, и так просто, всякую ерунду, не стала бы делать. Увидела музыкантов, увидела потенциал группы и поэтому согласилась написать тексты.
Всё же, на мой взгляд, основным стержнем группы был Андрей Кольчугин, вокруг него всё и закрутилось. Он самодостаточным был. Я считаю Андрея одним из немногих российских певцов, которым Господь даровал огромный талант – доносить слово до слушателей.

Андрей Шатуновский:
– Меня в эту группу пригласил Дима Четвергов, плюс я ещё знал вокалиста Андрея Кольчугина. Честно говоря, я уже не помню всех подробностей, но я там был с самого начала. Из ребят я был знаком только с Андреем и Димой: с Андреем по группе КРОСС, а Димой по ДЮНЕ.
Мы собрали эту группу осенью 1989 года и сразу начали репетировать. Репетировали в ДК, который находился в районе между третьим кольцом, Рязанским проспектом и шоссе Энтузиастов, рядом с современным торговым центром «Город – Лефортово». Я не помню названия этого ДК, но помню, что окна выходили прямо на монастырь. У нашего клавишника Миши Лоткова были там какие-то знакомые – мы потом за эту базу на танцах играли.
На тот момент параллельно я ещё репетировал с Валерием Гаиной и постоянно бегал туда-сюда по репетициям. Валерий как раз организовал посткруизовский проект GAIN, который планировалось запустить исключительно на Запад.

Маргарита Пушкина:
– Начали работать просто – мы же все друг друга знали, одна тусовка. Позвонили ребята и предложили посотрудничать, спросили, напишу ли я тексты. Почему было бы не написать? Тем более, что вокал Кольчугина мне всегда очень нравился – я его знала ещё со времён группы КРОСС. Сочиняла, как обычно, на готовые мелодии. Замечательно писал тексты и сам Андрей. Прекрасно сочинял. Талантливый человек был. Очень люблю его песню «Прощай, вчерашний день!». Андрей – это очень печальная история. Он любил мне звонить и читать свои стихи, сочинял до последнего.
Была на живых выступлениях КУРАЖа. Впечатление – это была одна из самых профессиональных групп во всех отношениях. На сцене смотрелись ярко, Андрей был раскован, фотогеничен, живьём пел точно, без лажи.
У меня сохранилась пластинка, где-то она есть. Нам же давали авторские экземпляры.
К сожалению, группа просуществовала очень недолго. Но планы были огромные. Состав был очень сильный.

– Как проиходил процесс написания песен? Какая из них была первая? Какую можно назвать ключевой на этой пластинке?

Дмитрий Четвергов:
– Всё шло само-собой. У нас не было задачи создать какую-то определённую песню – мы не мыслили альбомами в то время. Сейчас уже точно не смогу первенство отдать какой-то из песен. Мы просто брали гитары, клавиши, стучали на коленках ритм – скрипка, бубен и утюг – не понимая, как это будет звучать в конечном итоге. Даже на полноценных репетициях трудно было понять, какая песня первая. Двигались интуитивным путём к созданию того, что потом превратилось в полноценный альбом. Отмечать самую важную песню тоже нет смысла. Когда мы просто сидели и думали об этом, то решили, что это «Сладостно и страшно», но она не стала заглавной. А песня «Вечный праздник», которая открывает альбом, наверное, чисто идеологически ближе к 90-му году, когда уже прошли все цоевские «Мы ждём перемен» – песня с ярко социальной направленностью очень подходила к текущему моменту, когда страна уже двигалась к каким-то переменам. Она стала заглавной, но не стала главной. Мы не делали ставок.
продолжение следует…

Андрей Задворный (2022)

ИСТОЧНИК: https://m.vk.com/@-175620334-kurazh-veter-v-grivah-1990

Знаменитый гитарист, композитор и аранжировщик Дмитрий Четвергов с детства живёт в Черёмушках. Именно здесь он работал над песнями со звёздами российской эстрады – Григорием Лепсом, Алсу и Николаем Носковым. Про родной Юго-Западный округ музыкант говорит так: «Прирос к этому месту».

– Дмитрий, когда ваша семья поселилась на юго-западе Москвы?

– Это было в середине 1960-х, тогда в Черёмушках построили первые 12-этажки, мои родители получили здесь квартиру. Когда мы въезжали в этот дом, я был совсем маленький. С того времени здесь и живём – моя семья, друзья, ближайшие родственники. Позже я купил квартиру в том же доме. Никуда не хотел уезжать отсюда! Прирос к этому месту. Наш округ, если посмотреть на карту, один из самых зелёных в Москве. В принципе на севере тоже много парков. Но мне всё равно больше нравится юго-запад.

– Музыкальную школу по классу фортепиано вы тоже посещали в округе?

– Моя музыкальная школа была в Гагаринском районе, недалеко от метро «Университет». Первую учительницу по музыке я запомнил на всю жизнь. Именно Ольга Фёдоровна Рудакова меня и сподвигла к тому, чтобы я овладел фортепиано. Она проигрывала произведения много раз, прежде чем дать мне их разучивать. У неё была мечта: «Представляю, что ты ко мне придёшь в гости со своей невестой, она будет в прекрасном платье, а ты – в белой форме морского офицера – сядешь и сыграешь танго «Брызги шампанского». К сожалению, Ольги Фёдоровны не стало, она так и не застала того момента, когда я стал состоявшимся музыкантом.

– А что фортепиано дало Дмитрию Четвергову – гитаристу, исполняющему преимущественно рок?

– Иметь основу очень важно для любого музыканта, независимо от того, какой он будет дальше овладевать специализацией. Что касается рока, то он появился задолго до определения самого этого понятия. Экспрессия, жёсткость, может быть, даже агрессия в некоторых произведениях Баха, Бетховена, Вагнера, Прокофьева, Шостаковича, Мусорского и многих других моих любимых композиторов являются как бы средствами, красками, олицетворяющими жёсткие коллизии эпохальных событий, или выражением тёмных сил, что подчёркивалось в низких рифах струнных или духовых. Если взять и сыграть некоторые из их произведений, используя электрогитары, мощные барабаны, получится рок-музыка.

– Знаю, что вы не только живёте, но и работаете в Черёмушках.

– До появления студии Moscow City Records в ММДЦ «Москва-Сити» я оборудовал домашнюю студию у себя дома. В начале 2000-х сюда приезжала Алсу, так как я был приглашён работать в её команде. Также у нас были репетиционная база и студия на улице Кедрова. Например, известную песню «Вчера» Александ ра Шевченко записали именно там. Долго не могли найти аранжировку. Алсу переживала: «Вот всё в одном стиле. Я бы хотела сменить направление». Я не просто сыграл гитарные партии, а ещё и продюсировал: искал аранжировочные правильные решения. В итоге композиция «Вчера» заняла серьёзные места в чартах Муз-ТВ и MTV. Чтобы песня попала в чарты, нужно обладать чутьём. «Вчера» записана в стиле музыкального направления R&B. Это было отступление от изначально выбранной стилистики музыки певицы Алсу. А работа над той песней как раз была произведена в нашей студии, и я рад, что удалось выступить продюсером этой песни. Когда я дружил и много общался с Алсу, то параллельно работал с Григорием Лепсом в моей домашней студии на улице Обручева. Много было интересных песен записано вместе. Это был период до песни «Рюмка водки на столе». А потом, когда Гриша раскрутился, он пригласил меня участвовать в записи песни «Вьюга». Николай Носков тоже часто приезжал ко мне в студию в Черёмушки. В 1990-е годы он приехал из Америки, покинув группу «Парк Горького». Мы создали группу «Николай», в которой я был аранжировщиком и музыкальным руководителем.

– Какие концерты вы давали на юго-западе?

– Неоднократно выступал в Культурном центре «Меридиан» на Профсоюзной улице. Там замечательный зал и очень многое делается для развития молодёжи. Также было много выступлений на городских праздниках. Особенно запомнился масштабный концерт ко Дню города на Балаклавском проспекте.

– Когда хочется отдохнуть душой, куда в родном округе отправляетесь?

– Я жить не могу без Битцевского парка. Там классно, замечательные дорожки, по которым можно прогуляться или проехаться на велосипеде. Сегодняшние жители ЮЗАО прекрасно уживаются с природой, нет такого вандализма, как во времена моего детства. Помню, как мы мальчишками ходили в лес и безобразничали, из рогаток стреляли по птицам и по белкам. Сейчас такого нет. Наоборот, везде стоят кормушки, люди кормят зверей и птиц. Ещё люблю Воронцовский парк. Раньше, в 1970-х, мы ездили туда на пруды купаться. А сейчас прогуливаемся с дочкой по дорожкам Воронцовского парка, гуляем вокруг прудов, смотрим на уточек. Это великолепно!

ДОСЬЕ

• Гитарист Дмитрий Четвергов родился в 1961 году в Москве.
• Работал в группах «Экипаж», «Квадро», «Дюна», «Кураж», «Кар-Мэн».
• В его послужном списке работа со многими звёздами российской эстрады – Александром Кутиковым, Алсу, Ларисой Долиной, Григорием Лепсом, Николаем Носковым, Кристиной Орбакайте, Олегом Газмановым, Лолитой Милявской, Валерием Леонтьевым, Алексеем Глызиным, Сосо Павлиашвили, Алёной Свиридовой и др.
• Сотрудничает с Алексеем Рыбниковым и Эдуардом Артемьевым.
• В 2005 году участвовал в проекте «Made In Moscow» с вокалистами Гленном Хьюзом (Deep Purple) и Джо Линн Тёрнером (Rainbow, Deep Purple).
• Летом 2008 года открывал концерт американского гитариста-виртуоза Джозефа «Джо» Сатриани.
• Гитарист, аранжировщик и саундпродюсер акустической версии песни «Running Scared», которая принесла победу дуэту из Азербайджана на «Евровидении-2011».
• Первый рок-музыкант, выступивший в Мариинском театре. Впервые за всю историю этой академической сцены в зале звучал рок.
• Продемонстрировал уникальное сочетание рока и военной духовой музыки во время выступления на фестивале «Спасская башня – 2019» на Красной площади.
• В 2020 году выпустил альбом «Повороты судьбы», который сразу же занял 1-е место в iTunes Top 200 Releases.
• Дочь Светлана (ей 13 лет) учится в школе № 15 на Херсонской улице, куда ходил и отец. Она занимается живописью, увлекается дизайном одежды. Разработала дизайн обложки для альбома отца «Повороты судьбы» и футболок для папиной группы.

ОЛЬГА ШАБЛИНСКАЯ, «Аргументы и Факты За Калужской заставой» №32 (410) 23-29 августа 2021

Источник: https://uzao.aif.ru/announcements/gitarist-dmitrii-cetvergov-v-ceryomuskax-ya-zapisyval-pesni-s-alsu-i-lepsom

Дмитрий Четвергов – всемирно известный гитарист, композитор, аранжировщик, саунд-продюсер, продюсер и генеральный директор лейбла Moscow City Records.
Именно ему впервые удалось осуществить уникальное слияние рок-группы и военного духового оркестра во время выступления на фестивале «Спасская башня — 2019». Музыка для Дмитрия – это больше, чем работа, и больше, чем творчество.

Екатерина Руденко

МУЗЫКА КАК СТИЛЬ ЖИЗНИ

– Дмитрий, расскажите, какую музыку вы любите исполнять и слушать, и как меняются со временем ваши предпочтения?

– Мне с детства нравилась классическая музыка. Я с удовольствием играл на фортепьяно произведения Прокофьева, Скрябина, Шопена, Чайковского, когда учился в детской музыкальной школе. А когда немного подрос, начал импровизировать. Мои эксперименты привели к тому, что я сам стал изобретать – сочинять музыку.

Примерно в 12 лет я впервые услышал The Beatles, The Rolling Stones, Deep Purple, Led Zeppelin и тогда решил, что стану гитаристом! Слушал какие-то привозные пластинки и концерты поп-музыки по «Голосу Америки» и не думал, что бывает что-то другое, пока я не услышал впервые джаз-рок, это были Chick Korea и Herbie Hancock. У меня все внутри перевернулось, и я увлекся этим. Более всего меня привлекало именно слияние стилей: джаза, рока, фанка, каких-то народных мотивов и восточных ладов.

И вкусы мои не поменялись, классика так и осталась на первом месте, только еще под «классикой» я имею ввиду рок-н-ролл прошлого века.

– Вы работали с именитыми западными музыкантами, поделитесь своими впечатлениями. Не думали ли вы сами рвануть на Запад?

– В 2005 году я участвовал в проекте Михаила Меня «Made In Moscow» с такими легендарными музыкантами как Glenn Hughes и Joe Lynn Turner. Спустя несколько лет мне посчастливилось открывать в Москве концерт гуру мирового гитаризма великого Joe Satriani. Затем поработал с дуэтом из Азербайджана Ell & Nikki: принял участие в качестве гитариста, аранжировщика и саунд-продюсера акустической версии их песни «Running Scared», которая принесла им победу на Евровидении в Германии. В 1992 году записывал альбом с Николаем Носковым на студии великого Дитера Диркса Dierks Studios, где мне предлагали остаться и поработать. Много было случаев, когда я уезжал за рубеж по приглашению друзей или поработать на студии, или с музыкальными продюсерами. Но, честно говоря, ностальгию испытывал. Даже в течение недолгого времени несколько раз появлялось желание вернуться домой.

– По вашему мнению, насколько открыт путь к звездам для талантливых музыкантов в России? Можно ли здесь стать звездой или лучше строить карьеру за рубежом?

– Конечно, вся современная музыкальная индустрия начиналась с Запада. Но лет 15 назад я понял, что мы уже можем сказать свое слово и многому научились. И сегодня Россия богата самородками – совсем юными музыкантами. Здесь все есть.

– Недавно вами был открыт лейбл Moscow City Records. Может ли наличие лейбла помочь вам в благотворительных проектах?

– Конечно, лейбл может помочь в благотворительных проектах. Например, организовать благотворительный фестиваль, подобрать артистов, составить тематическую программу. От лейбла, как от организации, генеральным директором которой я являюсь, это сделать гораздо легче, чем от физлица.

ДЕЛО ЧЕСТИ

– Участвуете ли вы в благотворительных проектах? Что значит для вас само понятие «благотворительность»?

– Благотворительность в моем творчестве уже заложена изначально. Дело в том, что моя музыка в основном некоммерческая – создавалась для души, а не на продажу. Всегда готов благотворительно выступить и порадовать людей немощных и нуждающихся. И это не только для людей. Например, был такой проект – «Струны сердца», который поддерживал животных из приютов, и деньги от концерта шли в Фонд помощи животным «РЭЙ».

Для любого артиста выступать на благотворительных мероприятиях – это дело чести. И я это делал, делаю и буду делать всегда! Сейчас планирую принять участие в концерте и церемонии вручения ежегодной Всероссийской премии в поддержку онкологических больных «Будем жить!». Мероприятие состоится 1 февраля в Малом зале Государственного Кремлевского Дворца. Специально для концерта я написал песню под названием «Соль земли», которая отражает мою философию жизни.

Недавно прошло выступление в НИИ детской онкологии и гематологии им. Н.Н. Блохина. Это было очень непросто для меня и потребовало серьезной подготовки и нескольких бессонных ночей накануне. В голове был только один вопрос: «Смогу ли я?». Слова из моей новой песни «Соль земли» дали мне силы, ведь «победа над собой важнее всех побед». Слезы были в глазах мам больных деток, и моя душа плакала вместе с ними. Если артисту есть, что сказать больным детям, это нужно делать.

– Наш проект называется «С чего начинается Родина?». С чего начинается ваша родина?

– Конечно же, родина начинается с родителей и родных мест. Я уезжал за рубеж, где играл на гитаре, ходил по барам, изучал язык, изучал обычаи, разговаривал на языке блюза… И все равно тянуло в Россию.

Потому что здесь корни, здесь все питает для того, чтобы творить. Ведь мы, музыканты, рождены с этим великим даром – с тем, чтобы ловить из космоса те мелодии, которые дарит нам Господь, и показывать их людям.

ИСТОЧНИК: http://moskva-capital.ru/2019/12/17/chetvergov

ПОСМОТРЕТЬ ВЫПУСК В PDF: http://moskva-capital.ru/archive/

Журнал «Столица Москва», №4 (16) 2019 г.